Неточные совпадения
Тут существует одно письмо, один документ, и вы ужасно его боитесь, потому что
отец ваш, с этим письмом в руках, может вас проклясть при жизни и законно лишить наследства в
завещании.
— У мирового судьи Зуброва. Он просил меня. Покойный
отец оставил
завещание и назначил Зуброва душеприказчиком.
— Оставьте ссоры; тяжел камень, весок и песок, но гнев глупца тяжелее их обоих.
Отец ваш был, очевидно, мудрый и справедливый человек, и свою волю он высказал в своем
завещании так же ясно, как будто бы это совершилось при сотне свидетелей. Неужели сразу не догадались вы, несчастные крикуны, что старшему брату он оставил все деньги, среднему — весь скот и всех рабов, а младшему — дом и пашню. Идите же с миром и не враждуйте больше.
Калачовым (том I, стр. 555) помещено духовное
завещание одного почтенного
отца семейства, который говорит, что он «раб есть греху, наипаче же всех блудному», отпускает на волю нескольких женщин, живших у него в доме, и в заключение просит у всех прощения.
Тогда расцвели самые угрюмые лица:
завещание это обещало интересные вещи. Сигби протиснулся ближе всех — он никогда не читал такой штучки, даром что
отец его умер на собственной земле. Жизнь разлучает родственников.
Мелания. Это — ничего! Пусть играет. Это против него же обернется, если духовное-то
завещание судом оспаривать надо будет. Таисья будет свидетельницей, Зобунова,
отец Павлин, трубач этот, да мало ли? Докажем, что завещатель не в своем уме был…
Осенью мы долго, долго, до ранних черных вечеров и поздних темных утр заживались в Тарусе, на своей одинокой — в двух верстах от всякого жилья — даче, в единственном соседстве (нам — минуту сбежать, тем — минуту взойти) реки — Оки («Рыбы мало ли в реке!»), — но не только рыбы, потому что летом всегда кто-нибудь тонул, чаще мальчишки — опять затянуло под плот, — но часто и пьяные, а часто и трезвые, — и однажды затонул целый плотогон, а тут еще дедушка Александр Данилович умер, и мать с
отцом уехали на сороковой день и потом остались из-за
завещания, и хотя я знала, что это грех — потому что дедушка совсем не утонул, а умер от рака — от рака?
Разве бог дал что-нибудь одному, не дав того же другому? Разве всеобщий
отец исключил кого-нибудь из своих детей? Вы, требующие исключительного права пользоваться его дарами, покажите то
завещание, по которому он лишил своего наследства других братьев?
— Господь пречистыми устами своими повелел верным иметь не только чистоту голубину, но и мудрость змеину, — сказала на то Манефа. — Ну и пусть их, наши рекомые столпы правоверия, носят мудрость змеину — то на пользу христианства… Да сами-то змиями-губителями зачем делаются?.. Пребывали бы в незлобии и чистоте голубиной… Так нет!.. Вникни, друг, в слова мои, мудрость в них. Не моя мудрость, а Господня и
отец святых
завещание. Ими заповеданное слово говорю тебе. Не мне верь, святых
отцов послушай.
Сие
завещание заключает в себе последнюю мою волю. Благословляю дочь мою Елизавету во имя
Отца и Сына и Святого Духа».
— Как тебе сказать… И да, и нет.
Завещания никакого не оставил дядя. И обороты главные, по хлебной торговле, у них были общие. Часто
отец его выручал. Я думаю, значилось, быть может, за ним несколько тысчонок, не больше.
— Мать уже намекала мне, что после
отца не окажется больших денег.
Завещание он вряд ли написал… Старого закона люди
завещаний не охотники составлять. На словах скажет или из рук в руки отдаст. Мать меня любит больше всех… Ведь и ей жить нужно… Ежели и половину мне отдаст… не знаю, что это составит?
— Видишь… — продолжала Серафима тихо, но тревожнее, чем бы нужно. — После
отца осталось… больше, чем мы с мамашей думали… И никакого
завещания он не оставил.
— Дело чистое, — выговорил он, немного отведя от нее глаза, — коли
завещания не будет и
отец на словах не распорядится — вам надо полюбовно разделить. Вы ее, во всяком случае, обидеть не захотите…
— Кто говорит! — перебила Серафима. — Только как же теперь, — умри
отец без
завещания, — определить, сколько ей следует и сколько нам?..
Когда вы были ведомы Литвою и платили ей поголовную дань свою, я не бременил вас своею такою же, но только истребовал законной доли своей, установленной веками, дедами и
отцами нашими; вы же замышляли и прежде и теперь сделаться отступниками от нее, стало быть и от меня, и хотите опять предаться Литве, несмотря на
завещание предков: блюсти повиновение законное старшему удельному князю Русскому.
Граф Вельский состоял уже объявленным женихом Надежды Корнильевны, у которой был миллион чистыми деньгами, оставленный ей ее матерью, не считая состояния
отца, который, конечно, не забудет свою дочь в
завещании.
Так отражал Владимир мыслями и сердцем ужасное объявление ересиарха. Молчание Паткуля при поверке
завещания Кропотова и ответы ясновидящего слепца, для которого несчастный не таил долее истории своей жизни, утвердили его в мыслях, что Андрей Денисов не
отец его.
— Не прерывай меня, мой друг. Немного слов услышишь от меня, но выслушай их, как бы говорил тебе свое
завещание умирающий
отец.
Он убийца своего
отца, делатель фальшивых
завещаний, развратитель дев, грабитель, кровопийца, гробный тать, сдирающий последнюю одежду мертвеца, — это все — вот он, Балдуин Фюренгоф!
Сверх того, чтобы переполнить его казнохранилище, случилось, к изумлению всей Лифляндии, что
отец, отрешивший было его от наследства за беспутство и жадность к деньгам, вдруг неожиданно перед смертью уничтожил свое прежнее
завещание, сделанное в пользу двух дочерей, и оставил Балдуину, по новому уже
завещанию, родовое и благоприобретенное имение, за некоторым малым исключением в пользу сестер его.
— Каких лучше доказательств нужно тебе, неверующий, как не признание самого
отца? Князь Вадбольский, по дружбе своей ко мне, давал мне читать
завещание. Видя, что оно имело к тебе несомнительные отношения, я сделал из него выписку. Вот она, — присовокупил Паткуль, вынув из камзола бумагу и подав ее Владимиру, — прочти ее и удостоверься, что судьба, лишив тебя отечества и
отца, возвращает тебе первое, благородное имя и мать, которой ты можешь быть еще подпорою и утешителем.
Он пошел прямо к своему
отцу и упал перед ним на колени, держа в руках запечатанный пакет с этим
завещанием, при чем сказал великие слова: «Се жертва сына и долг к
отцу!
«Зачем я-то вместе с
отцом Алексеем понадобился?
Завещание, что ли, хочет переписать? Да ведь недавно еще оно написано», — недоумевал я.
Ни единым словом князь не выражал свою последнюю волю, — воля эта, впрочем, была им высказана в составленном вскоре после изгнания Виктора из родительского дома
завещании, по которому князь оставлял после своей смерти все свое состояние своей жене, предоставляя обеспечение детей ее усмотрению, с тем, впрочем, чтобы выдача князю Виктору не превышала назначенных ему
отцом двухсот рублей в месяц.
— Я наследница по закону, но по нравственному праву все состояние моего покойного
отца принадлежит Тане, вашей крестнице. Она принесет его в приданое своему жениху — Борису Ивановичу Сабирову. Я сделаю
завещание в ее пользу.
Отец, бросивший ее, как ей казалось, на произвол судьбы и няньчащяйся с этой «глупой Лидкой», дядя, неудовлетворяющийся мелкими уколами и оскорблениями ее, при жизни, а наносящий ей страшное оскорбление после своей смерти насмешкой в духовном
завещании — не стоили пощады с ее стороны.
Обе старухи положительно молились на нее. Они, кроме того, исполняли
завещание своего
отца.
Глаза то и дело наполнялись слезами, когда он смотрел на за несколько лет привычную для него обстановку дома человека, которого он, по
завещанию матери, называл
отцом.
Отец Смолки в
завещании отказывает ей 30.000 рублей под условием, чтобы она получила георгиевский крест.
Дело в том, что брат Анны Петровны, Осип Петрович, по
завещанию своего покойного
отца, обладатель большого состояния, тяготился своим бесфамильным положением и высказал это по дружбе Каверину, когда еще тот не помышлял о женитьбе на его сестре.
Когда вы были ведомы Литвою и платили ей поголовную дань свою, я не обременял вас своею такою же, но только истребовал законной доли своей, установленной веками, дедами и
отцами нашими; вы же замышляли прежде и теперь сделаться отступниками от нее, стало быть и от меня, и хотите опять предаться Литве, несмотря на
завещание предков: блюсти повиновение законное старшему удельному князю Русскому.
Этот злодей, — продолжала ужасная женщина, указывая на Фюренгофа, — воспользовался наследством, принадлежащим Густаву, подменив настоящее
завещание своего
отца подложным.
— Во-вторых, кто нам поручится, что князь не передаст этого
завещания при жизни на хранение в верные руки — своему брату, например, твоему
отцу…
Это положило начало недружеству со стороны перегудинского попа к о. Савве, а тут произошел другой вредный случай; умер перегудинский прихожанин, богатый казак Оселедец, и, умирая, хотел завещать «копу рублей на велыкий дзвин», то есть на покупку большого колокола, но вдруг, поговорив перед самою смертью с
отцом Саввою, круто отменил свое намерение и ничего не назначил на велыкий дзвин, а призвал трех хороших хозяев и объявил, что отдает им эту копу грошей с
завещанием употребить их на ту «божу потребу, яку скаже пан-отец Савва».